Проблески

 

Русский народный буддизм

«Мне хочется! - Пожди, авось расхочется!

На хотение есть терпение.

Уж я отхотел.

Русские поговорки (из собрания В.Даля)

Всё будет – стоит лишь расхотеть.

Новая русская поговорка. Одна из создателей, видимо, Ф. Раневская

Нестяжание и бескорыстие

 

 

Астейа и апариграха обычно рассматриваются в качестве взаимодополняющей пары, относящейся к вопросу приобретения и использования собственности.

Ещё в ведийские времена больше уважения и почёта оказывалось не тому, кто больше имеет имущества и даже властного могущества, а тому, кто достиг большего отречения — в том числе и от собственности.

Этимология и значения понятия астейа не вызывает обычно расхождений, а смысл этого правила объясняются в духе библейского "не укради", хотя оттенки здесь тоньше. Не просто «не бери чужого без спроса», "non-stealing", но "не-стяжание", "не-присвоение". С понятием апариграха сложнее. Слово состоит из отрицательной части a + pari (или apari) и graha (от глагола grah — брать, хватать, захватывать (или, по другому разделению, из отрицательного префикса a и parigraha (окружение, имущество, семья) с различными оттенками обладания, обретения, в том числе и жены. Иногда даже толкуется как "отсутствие украшений", хотя чаще объясняется как "непринятие даров" ("non-receiving", см. напр., Вивекананду). Здесь очевидно противопоставление этого обета йоги одной из 6 обязанностей брахмана, пратиграха, "принятию и раздаче даров", которое является. Более широкие толкования определения — "быть незаинтересованным" (Ж.Филлиоза) и "отсутствие скупости" (Р.Рай, М.Елиаде, С.Дасгупта).

Нам кажется, на русском языке эти два понятия ближе всего передаются словами "неприсвоение" и "бескорыстие".

Отметим, что слово астейа в Бхагавадгите не встречается вовсе, а апариграха — лишь раз. Одно из возможных объяснений — что путь к Запредельному, открытый Бхагавадгитой, был открыт и для домохозяев, которым вменялось в обязанность достижение материального благополучия семьи честными средствами. Который раз выделим мысль, что содержание рассматриваемых понятий, очевидно, не одно и то же для отшельника, поставившего себе целью Избавление от мира, и домохозяина, приближающегося к Истине и Свободе служением дхарме: исполнением своих обязанностей в обществе и вероисповедных правил, любовью к Богу и т.п.,

Астейа — это не просто “не укради”. Быть вором — это не всегда залезать кому-то в карман или в жилище, вынося оттуда вещи, но и незаконно присваивать принадлежащее другому за счёт его обмана, эксплуатации (даже под видом борьбы с эксплуатацией или борьбы за демократические свободы, что слишком нам хорошо известно по недавнему историческому прошлому.

Воровство появляется не от нищеты, а от стяжания, жадности и отчуждённости людей. Весьма показательно, что родоплеменные общины не знают воровства. С усложнением общественных отношений воровство принимает всё более тонкие и изощрённые формы. Это и взяточничество. продажность чиновников, биржевые спекуляции, разоряющие множество людей, навязывание ненужных услуг и пр.

Отношения эксплуатации — есть ни что иное как проявление врождённого эгоизма в человеке.

В наше время человеческие толпы превращены в потребителей вещей, услуг и зрелищ. Они не замечают, что уже не представляют жизни без зарабатывания денег, что остальная малюсенькая часть их жизни тратится на то, чтобы её потратить на удовлетворение очередного желания. И снова зарабатывать, и снова тратить.

Благополучие мирского человека, состояние его чувств и тела, конечно, зависит от его состояния (денег, недвижимости, имущества). Если он состоятельный — ему хорошо, но, не создав или потеряв состояние, он становится несостоятельным. Всех, кто несостоятелен, считают неудачниками. Издеваются: если ты такой мудрый, почему такой бедный?

Но состоятельность — это не большое состояние на счету, а состояние самоценности и самодостаточности состоявшейся личности. Состояние мудрого не зависит от его состояния.

Рынок возник когда-то, чтобы в одном месте купить еды или изредка — вещи для лучшей жизни. Теперь рыночность стала целью жизни. Религией. Самой жизнью. Богом стал жёлтый дьявол, магазины превратились в храмы торговли, за идеал и счастье выдается блеск роскоши немногих богатеев. Присваивают огромную долю денег и управляют этой рыночной жизнью стоящие на верхушке этой финансовой пирамиды. Ради прибыли устраняют конкурентов, сталкивая партии, религиозные общины, подкупая и свергая правительства, устраивая перевороты и войны. А в обычной жизни внушая обывателю, что он занимается самым важным делом. Чтобы только и занимался им, задействованы мощные средства. Искусственное многообразие. Реклама на щитах, на стенах, в газетах, журналах, на экранах, по радио, на майках и машинах. Глянцевая яркая упаковка... А потребляющему некогда задуматься, что ему не дают задуматься. Уже не обижается, когда ему говорят: “Ты то, что ты носишь”, “вы не знаете, чего купить? Мы за вас уже подумали!” Его величество человек опускается до жалкого клиента.

Одна из причин потребительства — отчуждённость человека. Западные психологи установили, что многие ходят по магазинам не столько для того, чтобы что-то купить, а чтобы оказаться предметом внимания — хотя бы со стороны продавцов. Частная собственность (особняки с охраной и собаками, престижные вещи, знакомства с важными и богатыми особами и пр.) — способствует обособлению человека от Единого.

Таким же потребительским у многих стало отношение к культуре, искусству, науке, нравствености. Даже называют их теперь культурными, нравственными и прочими ценностями. Люди всё больше предпочитают искать в книжных магазинах, кино, театрах, интернете товарные заменители духа, вместо того, чтобы творить самому. Предпочитают глянцевые “ложные посылки в наукообразной словесной упаковке” самостоятельному мысленному труду. Хотят иметь истину по дешёвке, а лучше — ничего не отдав.

Всем нам Всевышний и Мать-Природа что-то дают — жизнь, землю, воздух, воду, еду, здоровье, имущество, знания, удачу и прочее. И если мы что-то получили в этом мире — то только как плату за служение этому миру. И тот, кто получив что-то от Него — через богов ли (которые в Индии часто понимались как природные силы), или от людей "использует данное ими, не отдавая — тот вор" (Бхагавадгита, 3.12).

Общества развитых стран, уровень которых является мечтою развивающихся, часто называют "обществом потребления". Но прошло то щедрое время, когда люди пользовались как бы процентами с Природы, как бы её "припёком", и то, что они брали — восполнялось. Теперь "человек потребляющий" тратит уже не проценты, а основной капитал, проедает хлеб из посевного зерна...

Конкуренция приводит к тому, что до половины расходов на производство товаров составляет реклама, упаковка, плата за патенты или лицензии. Производится огромное количество товаров, которые не будут затребованы или которые пойдут на выброс через пару лет, потому что “морально устарели”. (Кстати, что за глупая формулировка? Разве “морально” плоха вещь, а не человек, который её выкидывает, хотя она ещё годна для использования хотя бы другими?) Усовершенствования, например, компьютерных программ, делаются так, чтобы нельзя было пользоваться ими, не купив новый компьютер или комплектующие именно той фирмы, которая создала эти новинки. Продукты и вещи предпочитают уничтожать, а не раздавать неимущим, дабы не снижать уровень цен и производства.

Погоня за всё более новым и модным развращает человека, увеличивает его самомнение и учит его не уважать опыт предков и не заботиться о потомках, которым достанется разве что громадная свалка.

Биосфера перешла в постоянно возмущённое состояние. Искалеченная природная среда становится все более сильным явлением, портящим нравы и порождающим болезни.

Представим: на островке-пятачке жил-был Робинзон. Над родником сгибались под тяжестью плодов яблоневые ветви, и были у Робинзона коза и несушка. Не до жиру, но все же хватало для жизни воды, молока, яиц и яблок. Но однажды возжелав куриного бульона и жаркого с яблочным вином, свернул шею несушке, зарезал козу, срубил яблоню, чтобы достать все яблоки...

Общество потребления становится обществом самоистребления.

Мудрые люди во все времена говорили, что количество денег совсем не прямо соответствует количеству счастья. Много имущества — не всегда преимущество. Если вы испытываете стремление к большим деньгам, то испытываете и нужду в них и страдаете при их отсутствии, при их зарабатывании и охране.

«Рыночный человек”, по выражению Э. Фромма, должен уметь “подлаживаться”, "подать себя", "принимать условия игры", "ломать собственную гордость" ради выгоды, идти на определённые условия и сделки (часто и с совестью), давить слабых, угождать сильным, утаивать доходы, уклоняться от налогов и пр. Это характеризуется отчуждением от жизни, ощущением её бессмысленности, восприятием ее, как рынка, где все продаётся, а себя товаром, отсутствием подлинности и самоуважения[1].

Чем меньше привязанности к собственности — тем меньше необходимости

- защищать эту собственность насилием и тем меньше возможности стать жертвой насилия,

- лгать ради её приобретения, умножения и сохранения.

 

Деньги и имущество превращаются из слуг в ненасытных повелителей человека, мнящего себя хозяином жизни: они требует постоянных охраны, траты, восполнения, пользования, управления, обслуживания, ремонта, беспокойства об уплате налогов и проч. И это нелёгкая работа, чреватая потерей нажитого с жесточайшим стрессом при этом. А накапливающийся вместе с накоплением богатства страх начинает свою подрывную работу в организме.

Как говорится в крыловской басне

“уж божьего ль боится он суда,

Иль просто трусит разориться:

Да только всё ему не крепко как-то спится”

Тем более у нас! Как долго думают новоришки наслаждаться среди обворованных и обманутых нищих и таких же крутых дельцов, отгородившись стенами особняков, бронированными стеклами машин и телохранителями? Знакомый юрист приводил мне такие цифры: в 1998 г. из 140 самых больших банкиров в России больше половины были отстрелены или находились под следствием.

И кто будет опять перераспределять "по справедливости"? И какому общественному классу это теперь поручить?

Кто питает чувства жадности или скупости — тем они и питаются.

Жадность тянет к себе не только деньги и вещи, но и нарушения других нравственных правил.

Частная собственность и деньгократия — кажутся меньшим злом, чем насильническая диктатура и бюрократия. Но и для частной собственности должны быть поставлены пределы, ибо "желания не имеют предела" (Йога сутра, 4.10).

Когда в колониальную эпоху население каких-нибудь восточных стран или тропических островов оказывались торговать с европейцами (золото — за зеркальца, алмазы — за стекляные бусы, за шёлк, чай и пряности — опиум и т.п.), те посылали военные фрегаты, которые устанавливали грабительскую “свободу торговли”. Поселенцы Северной Америки “осваивали” территорию, истребляя индейцев огнестрельным оружием, подсовывая чумные одеяла и платя цивилизованным белым по несколько долларов за скальп индейца.

Ничего не изменилось. Многие нынешние свержения «режимов» и войны за «права человека» имеют под собой желание «развитых» стран прибрать к рукам сырьевые ресурсы.

У нас – свои особенности. Проведённый с 1917 г. и до сих пор никак не заканчивающийся эксперимент с лишением человека собственности не сделал их бессеребренниками. Для одних формула "Всякая собственность — это кража" почему-то хорошо послужила для захвата чужой собственности, для других какая-то пара сапог или поношенное пальто были дороже человеческой жизни — чужой или своей, третьи были приучены считать свою нищету благополучием. На застойном социализме выросла пышная плесень спекулянтов, взяточников, мошенников, несунов, а ныне, когда обладание собственности вновь возводится в добродетель, она в руках совсем не самых достойных, а прихватизаторов, коим важно урвать сейчас и любыми средствами.

“Экономические кретины” носятся с идейками, что когда улучшится экономика и развёрнется “настоящая конкуренция”, тогда-то и поднимется нравственность. А сейчас, мол, рвачество да воровство — это закономерное первоначальное накопление капитала. Но рвачество или более мягкая конкуренция — не лучший и не самый действенный способ развития экономики, не говоря уже о том, что она оказывает калечащее влияние на психику человека, воспринимающего всех других как потенциальных конкурентов. И ослепительно улыбаясь всеми 32-мя зубами, они теми же 32 зубами всегда готовы вырвать у ближнего лучший кусок вместе с его мясом.

А вот одно из составляющих так называемого “японского чуда” — этика, стоящая на идее “отплаты за благодеяние”, отношение к своей фирме — как общине и следование традиционным правилам — сказывается “в относительно малом загрязнении окружающей среды, в нераспространённости судебных тяжб, в необычайно малом для западного мира числе юристов и низком уровне преступности по сравнению с другими странами сопоставимого достатка”[2] и в долгой продолжительности жизни.

 

По Яджнявалкья смрити свобода от желаний в действии, мысли и речи, от обладания собственностью других — это астейа”.

Астейа состоит не только в отказе от присвоения принадлежащего другим, но и в отсутствии самого желания это сделать.

Смысл астейи и апариграхи не столько в отказе от приобретения собственности, сколько в отказе делать приобретение и сохранение её смыслом существования. Не надо тратить все силы на приобретение собственности, впрочем, как и на то, чтобы её отпихивать.

Большинству людей, чтобы заниматься йогой, нужно иметь некоторую обеспеченность в жизни, обеспечивающую спокойствие ума. Если ум всё время отвлекается на решение житейских проблем и поиски "хлеба насущного", на тревогу о том, что есть в старости, то эти беспокойства снижают качество занятий.

Если у вас нет страстного корыстолюбия, не хочется иметь деньги, как бы они не пахли, и даже зарабатывать больше, может, это знак, что не в этом ваше призвание. Может, вы ощущаете обманчивость и преходящесть этих усилий? Может, это говорит о вашей способности к отречению?

Бескорыстие возникает, когда человек начинает видеть, что присвоение наносит вред другим, порождает привязанность, беспокойство о сохранении подверженного потере и порче имущества, а также перегружает органы чувств.

Слишком много внимания к имеющейся собственности, желание приобрести больше и сохранить его связывают человека, а так как целью йоги является осуществление свободного от привязанностей чистого сознания, всякое эгоистичное стремление присваивать и обладать делают достижение этого невозможным.

Не разумно накапливать добра больше необходимого для нашего чувственного существования. Иначе — это неосознанная кража, ибо когда один хватает — другому не хватает. Удовлетворение потребностей должно происходить лишь в пределах выполнения нашего общественного долга и личного стремления к совершенству.

Поэтому упражняющемуся в йоге разумно пользоваться только необходимым, точнее, естественно-необходимым. Но если отречение для вас мучительно, а не радостно, если оно мешает творческому развитию— возможно, надо что-то изменить в ваших целях или занятиях.

Отречение должно идти от всё большей любви к Высшей Истине, а не от любования собой в виде нищенствующего странника или праведника.

А ведь весьма распространён у некоторых "энтузиастов с горящими очами" порыв достичь немедленной святости. Приводят слова Христа: "Удобнее канату[3] пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие" (Мф.19.24,), “просящему у тебя — дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся” (Мф, 5,42), а также "Продай имение свое и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах" (Мф.19.21), забывая, что тому евангельскому юноше и ученикам своим это говорил лично Иисус. А ведь бывает, что иным это внушает тщеславие. Уходят на неквалифицированную неоплачиваемую работу (и от ответственности за своё дело), теряют профессионализм, первому подвернувшемуся отдают деньги или вещи, хотя им может оказаться пьяный, грязный, наглый побирушка, который тотчас радостно побежит пропивать денежки этого "придурка", оскорбляя людей своим видом, сквернословием и поведением. Это тот тёмный, тамасный "дар не ко времени и не к месту недостойному дара, без уваженья, с презреньем" (Бхагавадгита, 17.22).

Откройте сердце — и не страшны вам будут воры!

Раздайте всё — и станете богаче всех!

Обратитесь от собственности в себя — и обретете мир!

Ну а не столь сознательных дхармашастры предупреждают, что «некоторые злодеи подвергаются изменению внешности вследствие преступлений в этом мире, а некоторые – из-за совершённых в прежней жизни». Относительно нашей темы: укравший золото приобретает болезнь ногтей, крадущий зерно — недостаток членов, подмешивающий — излишнее их число, похититель пищи — дурное пищеварение, крадущий одежду — белую проказу, похититель светильника — слепоту, крадущий лошадь — хромоту, крадущий слово — немоту (Законы Ману, 11.48—51).

Даянье и “экономика” совершенствования

Богатство расходится по трём направлениям -

наслаждение, дарение и потеря.

Кто не тратит его на наслаждение,

не даёт добрым людям на доброе дело

тому суждено неизбежно третье.

(Бхартрихари)

Как же все-таки понимать определение апариграха и как его применять?

В древних естественных культурах дар (потлач) и связанные с этим отношения и правила были очень важной частью жизни. То же в индоарийском обществе. Как дар рассматривалось знание, после обучения ученик должен был дать учителю дакшину — дар, который он потребует. Дар мудрецу был для дарителя возможностью приобрести религиозную заслугу и искупить какое-либо прегрешение, а принявший дар как бы обязывался им выполнить какую-нибудь просьбу дарящего.

Поэтому для отрекшегося даже от личности йогина непринятие даров позволяло сохранить независимость. Зачем ему, движемуся подобно ветру, нужны были эти путы? Но кто из нас действительно приблизился к такой свободе? Мудрецы и святые стремились не к вещам, а к Высшему, Вечному и избегали даже даров, понимая, что они могут стать обузой.

Наверно, каждый когда-то ощущал верность этого нравственного правила. Вот кто-то преподнёс вам подарок, и вас начинает беспокоить мысль об ответном презенте. Вот, вам, занимающим некую должность, подсовывают подарок, чтобы вы разрешили, ускорили, "замолвили словечко”. Или совершивший по отношению к вам гадость или предательство лезет с даром и вы не берёте, зная, что к вам примазываются, и принятие подарка будет прощением и разрешением на общение и т.п. А ещё — "бойтесь данайцев, дары приносящих!"

“Даже будучи достойным получения даров, следует избегать пристрастия к этому, так как благодаря приёму даров его божественный блеск быстро угасает” (Законы Ману, 4.186)

Свами Вивекананда, ученик Шри Рамакришны, первый открывший йогу для Запада йогин, и первый переведенный на русский язык толкователь Йога-сутры определяет апариграху как "непринятие никаких даров, даже если отказывающийся от этого ужасно страдает... Когда человек получает дар от другого, согласно этой теории, его сердце становится нечистым, он унижается, становится связанным и доступным чужому влиянию"[4]

Слишком буквальное понимание этого определения породило и порождает множество недоразумений среди занимающихся йогой, тем более, что ещё в первом русском переводе Йога сутры английское gift передавалось как "подарок".

И вот начинающий "йог", пригласив друзей и гостей, скажем, на свой день рождения, вдруг заявляет им, что брать подарки не будет. Гости воспринимают это как шутку, весело упрашивают его принять, "йог" неумолим, уговаривание переходит в препирательство и чуть ли не в грубость. И тут возможны две концовки: сей "суровый подвижник" берёт подарки, но чувствует себя в какой-то мере отступником, а дарящих — соблазнителями и искусителями, тем самым беря на себя грех осуждения, или не берёт, оскорбляя и обижая ближних и делает йогу непривлекательной в глазах не приобщённых к ней.

Правильное понимание, давание и приём даров – это большое искусство, достигаемое знанием и различением истинного от ложного. В ведийском обществе раздача милостыни входила в перечень обязанностей только первых трёх варн (Законы Ману, 1.88-90), а приём милостыни и даров — только брахманов.

Есть дар и дар, и ваша совесть должна подсказать, когда этим словом называется взятка и когда — дар любящего вас человека; когда принимать — преступно или когда не принимать — эгоистично; когда незаслуженное, незаработанное ведет к разрушению независимости вашего ума, а когда дар, например, от человека уважаемого и знающего, способствует вашему развитию, когда дать — благодеяние, а когда — дурнодеяние.

Вот две сценки, которые я наблюдал в электричках. Входит в вагон чернявая жирная, богато и крикливо одетая цыганка и, поблескивая золотыми зубами на ломаном русском заученно врёт: де, мы приехали издалека. Не хватает денег на лечение. Подайте, кто сколько может. И идёт по вагону, с чувством привычного превосходства над дураками, собирая деньги. Вот подал пьяный — из ухарства или боясь показаться бедным или скрягой. Вот дал юноша, зная, что ему врут, — от растерянности. Вот гордо дал глава татарской семьи, чтобы показать домочадцам, какой он богатый. А у окна худенькая старушка в ситцевом платочке и выцветшем ситцевом платьице, которые не выпускают, верно, уже лет сорок, услышав, начинает копаться в своём потёртом кошелёчке, видимо, высчитывая, а хватит ли ей на крупу и чай и подаёт (помогает!) этой прожжённой мошеннице. Я давно ожесточился, но тут слёзы навернулись от жалости, сострадания и негодования.

Ещё одна сценка. Идёт, воняя перегаром и мочой, грязный опивок и взывает: мол, люди русские, помогите. Кто даёт? Дали как швырнули — два кавказца — с чувством злорадства и превосходства, дал едущий на дачу в Кратово явно состоятельный молодой человек. Кто-то даёт от смущения, а кто-то от извращённого понимания милостыни: мол, просящему у тебя — дай. Таких же пьяных или наглых попрошаек можно видеть у любой церкви.

Ох, нет на них Христа — не того канонически-милостивого, — а изгоняющего плёткой торгующих из храма!

Кого и что подпитывает такая “доброта”? Алкашей и мошенников, портящих среду? Тщеславие дающих? Слабость не умеющих отказывать? Неумение различать последствий?

Не откупайтесь подаянием от приставания! Не питайте своим даянием и подаянием своё тщеславие!

Дар той старушки — ей в заслугу, которая выше пользы. Но приобщённый, видящий общее и частное йогин способен видеть дальше и больше.

 

В паре астейа-апариграха (нестяжание-бескорыстие) апариграха как бескорыстие и непринятие даров, видимо, призвана не позволить соблюдению требования нестяжания превратиться в иждивенчество или торговлю своими разговорами о "божественном.

Это прежде всего отсутствие скупости, возникающее от видения беспокойства от зарабатывания материальных средств и их сохранения, вреда другим, который при этом совершается, тягостности привязанности к разрушимым вещам.

Множество моралистов внушают по следам древних учений (в основном, буддизма и, видимо, испытавшему его влияние христианства), что желание — это грех, имущество — это зависимость. Это и так, и не совсем так, и совсем не так.

В Ригведе говорится, что желание было "первым семенем мысли", а упанишады уточняют, что желание было источником проявления мира. В Бхагавадгите воплощённый Господь Кришна не стесняется отождествить себя с ним: "в существах я — согласное с правдой желанье". От желания рождаются дети, желание движет нас стать лучше в меру нашего понимания, стать совершенней.

Да и деньги могут служить разному: одному — для ублажения своей плоти и чувств (вещи, вино, кино, женщины и т.п.), другому — для образования (книги, путешествия и пр.). Важно также — какими средствами, для какой цели они добываются. Определяют мировоззрение и нравственность.

“То, что корыстно — безнравственно, а то, что бескорыстно — нравственно” (Вивекананда).

А если при этом вы будете хотя бы иногда вспоминать, что всё принадлежит не вам, а Благу (или — что вы лишь распорядитель принадлежащего Ему) — вы на верном пути.

"Владыки покровом объято все это происходящее в происходящем;

Так довольствуйся же отреченьем, не след домогаться какого-то достоянья" (Ишавасья уп.1)

 

Нестяжание и необладание чем бы то ни было (акинчан рата) — это обет, который берут на себя отшельники, питающиеся дикими плодами, колосками после жатвы и кореньями или живущием невыпрошенным у других подаянием. Мирскому человеку следовать этому невозможно, и поэтому нестяжание сводится к необладанию ненужным. Так как что ненужно, что нужно — не определить для всех и каждого, здесь допустимы большие степени свободы.

Если не умеете без денег — имейте их. Стоит ли, отказываясь от вещей, приобретать завистливые мысли? Если они не дают вам покоя, будьте искренни, не стыдитесь — приобретайте собственность честными средствами, не нарушая ахимсы и сатьи (почему она должна служить лишь бессовестным?). По крайней мере, вы научитесь работать и зарабатывать, а не “урывать бабки” или “баксы” или получать развращающе-уравнивающую "зряплату". А уж поводов для воспитания в себе нестяжания и бескорыстия у вас будет предостаточно. Например, для предпринимателя — ради выгоды не иметь дела со спекулянтами и ворами, исправно платить налоги, не давать "на лапу" и не брать, не заниматься ростовщичеством, не жалеть на благотворительность и т.д. и т.п.

Если бы западные развитые общества и местные финансисты да олигархи поставили бы перед собой цель ограничения потребления — это было бы великим благом для них и природы. Если же они через купленных или неумных моралистов внушают его пагубность нищим — это обман для эксплуатации их.

Для человека, живущего в мире разумней не богатство и не нищета, а “золотая середина”. Может, мы даже слишком назойливо повторяем, что соблюдение нестяжания и бескорыстия — не сколько очевидное для всех отсутствие собственности, сколько отсутствие привязанности ума к ней. Место достаточно общее и часто используемое как оправдание халтурщиками, которые "делают деньги", заявляя при этом, что они к ним непривязаны. Что же такое непривязанность? — Это умение не радоваться особенно, когда деньги или вещи приходят и не печалиться при их утрате; это не иметь и тени зависти к обладателям вилл, яхт, лимузинов, моднейших туалетов и прочей роскоши богатеев.

Вы можете воздерживаться от излишних покупок и наслаждений, ибо излишнее наслаждение “невозможно без причинения вреда живым существам”. Или сократить потребление товаров на основе, скажем, заботы о природной среде. Или стараться покупать только отечественные товары, если вы действительно, а не на словах заинтересованы в будущем России и хотите, чтобы у людей была работа и достойный заработок в уважаемой стране, а не гуманитарные подачки за высасываемое из России сырьё. Подобный отказ от покупки импортных товаров применялся в сатьяграхе как одна из разновидностей свадеши (предпочтение свой страны).

Даже “мелочи”, которым обычно не придаётся внимания или которые считаются второстепенными, не так просты для выполнения. Например, скромность, а лучше своеобразный аскетизм в одежде. Поэтому ведантистские саньясины носят оранжевые дхоти, буддисты — охряные, джайны — белые одежды (если не являются “одетыми в страны света”), некоторые садху одеваются только в мешковину или ходят нагие (авадхуты, удасины и пр.). И носить один и тот же вид одежды на протяжении десятков лет на фоне модного разнообразья современного мира не столь уж привлекательно и легко.

Человек волей-неволей, чаще не задумываясь, поддерживает налогами правительство, которое его, мягко скажем, не устраивает и грабит понемногу ежедневно и раз в несколько лет по-крупному, кормит паразитирующих чиновников, продажную и оглупляющую его прессу и масс-культуру, обогащает крупных финансовых воротил и маленьких деляг, дает попрошайкам под разными предлогами — от пожертвований на борьбу со СПИДом до покупки каких-нибудь значков, картинок или эмблем. А доброе дело и добрые люди, он полагает, должны существовать святым духом? Да, они им и существуют, существуют вопреки мирскому равнодушию и обойдутся без ваших даяний. Но вам-то это нужнее.

Если вы полагаете, что вы человек духовный, то вы должны отдавать как много больше ради духа. Если говорите, что занимаетесь йогой, то вы должны подпитывать ее. Не только словами, а делами, средствами.

Учитесь тратить! Прежде всего, на приобретение знания и благотворительную поддержку носителей знания или высоких нравственных идеалов и чувствовать при этом радость и облегчение от невладения. Наслаждайтесь ею, дарите её — это будет лучше и для вас, и для мира, и для Истины.

Одна из величайших находок индийского мироустройства — то, что народ освободил носителей знания и стремящихся к свободе от забот о хлебе насущном. В Индии к садху и саньясинам, выбравшим путь отречения, проявляют уважение, окружают их почетом и поклонением, обеспечивают пищей, ночлегом, даже позволяют бесплатно ездить на транспорте... Дар святому в Индии рассматривается как средство получить его милость, благодать или заслугу. Это так и есть

У нас подают милостыню пьяницам, побирушкам, цыганским и прочим мошенникам. Даже не из-за сострадания, а отвращения, брезгливости, боязни показаться чёрствым или бедным, т.е. из тщеславия, а кто-то — пытаясь мелочью искупить наворованное. Кто-то ссылается на евангельское выражение “просящему у тебя — дай”. Путают себя с познавшими, которые могут кого-то спасти. Такая милость возможна лишь для святых и познавших. Тогда это просветляет этих несчастных, заметьте — из-за собственных грехов. Но если даёт рядовой человек, то эти неверущие и нравственные калеки паразитируют на сострадании, внутренне смеются над дающими и всё более наглеют. Это подпитывает худших и ухудшает жизнь лучших. Это отнимает хлеб у тех, кто живет ради истины. Они не просят. И, конечно, проживут, потому что Мать-природа их прокормит. Но поиски хлеба насущного отнимают у них время, которое они могли бы использовать на ваше просвещение и обучение.

Помогайте людям, но имейте в виду не пьянчужку какого-нибудь, а лучших его представителей. Не сколько старушку, сколько молодёжь. Не сколько прошлое, сколько будущее. Лучше дать не испитому калеке, а тому, кто играет на гармошке старинные напевы. Накормить одного мудрого лучше, чем раздать милостыню тысяче цыганских попрошаек. То, что вы даете мудрому — не ваша милостыня, а его милость вам.

Увеличивайте свою независимость. Легче начать делать это не поодиночке и начинать с помощи своим соумышленникам и соучастникам. Желательно, чтобы община была самодостаточна и независима от властных денежных мешков и должностных лиц. Работать надо не на власть, не на стаж, а для своего совершенства.

Один из главных страхов, мешающий совершенству — страх перед голодом.

Мать-Природа кормит своих детей. Животные кормят детенышей, мать кормит ребенка, муж кормит жену (а ныне может быть и наоборот), друг помогает другу, богатый откупается от нищего милостыней и благотворительностью, вконец опустившегося кормит помойка и свалка...

В Индии еда — очень важная часть дхармы. Свами Джйотирупананда говорил: “Пока в Индии есть хоть один верующий, отрекшийся не останется ненакормленным”. И в свою очередь, ашрамы кормят приходящих на их торжества. Через освященную пищу передается благодать. Это общая вера индоевропейцев — прасад индийцев, просфора у греков, русское причащение.

Освящение еды молитвой — усиливает её энергоемкость.

Благочестивое дело — кормить членов общины. Это поддержка друг друга и общение. Это взаимопомощь, это возможность освободить от забот о хлебе насущном знающих, полезных обществу и освобождающихся. Нам должно быть это нетрудно и приятно — общие трапезы — древнеславянский обычай.

 

 

Рис. 6. Угощение освященной пищей в ашраме.

 

 

Созерцание против стяжания и обретения нестяжателя

Если потребностей у человека немного, эмоции не мешают друг другу (захочет — ест, захочет спит, захочет — хохочет, захочет плачет). Когда же число потребностей разного рода возрастает, волнения как волны, накладываются друг на друга, сталкиваются, образуют валы, провалы, воронки. Для того, чтобы эти столкновения не вызвали вредные и опасные для организма биохимические последствия, выгоднее, чтобы они происходили в виде столкновений нервных процессов в коре головного мозга. То есть работа воображения, мышления оказывается менее разрушительной. Это может быть одним из оснований, почему успешно упражняться в созерцании способны заниматься достаточно развитые умственно, эмоционально восприимчивые люди.

Когда человек занят стяжянием, ему не до созерцания. Более того, внимание на приобретении и потреблении мешает или даже не позволяет начаться созерцанию. Ибо созерцание — над пользой. Ум такого человека не занят подсчетом своих денег и имущества и беспокойством о их сохранении и приумножении.

И говоря о неприсвоении и бескорыстии — немного о применении их в занятиях йогой. Не превращайте накопление книг и сведений о йоге в самоцель, ибо лишние факты мешают понять Высшее. Не выпрашивайте у Всеблагого: "Дай мне то, дай мне это" и избегайте торговли с Ним: "Я — Тебе, Ты — мне". Не стремитесь к обладанию чудесными силами! Не будьте завистливы к другому, стремясь его превзойти, например, по количеству асан или по их сложности...

 

Если человек последовательно руководствуется в жизни требованиями астейи и апариграхи, он получает определенные плоды за своё отречение.

Всякое добровольное ограничение потребностей и лишения ради Высшего дают и приобретения. Уменьшается захламленность ума и с этим зависимость личности от лишнего и увеличивется свобода.

"Утвердившись в непринятии даров, йогин получает воспоминание о прежней жизни" (Йога сутра, 2.39), способности ясновидения, телепатии и проч. (Например, по свидетельству учеников Свами Шивананда мог сказать, какое состояние ума имеет приближающийся к нему человек). Такое возможно при совершенной честности только тем, кто долгие годы довольствовался лишь самыми необходимыми предметами для жизни — какой-нибудь парой одежды, миской для еды, не имел домашнего очага, которому все прелести собственности заменяла радость самопознания и служения Истине. Только он может потом заниматься делами, в том числе приобретением, управлением и распределением денег и имущества, не боясь воспроизводства побуждений (самскар) корысти.

И тогда “при утверждении в нестяжании (к нему) приходят все сокровища” (Йога сутра, 2.37). Считается, что посредством интуиции он способен видеть драгоценные металлы и камни под землей, он может претворить ком глины в золото, на его пути оказываются потерянные деньги и драгоценности, к нему приходят богатые люди с великими дарами и т.д. Проще: настаёт время, когда ему не приходится заботиться о пропитании.

Это изречение Патанджали Вивекананда снабдил примечанием: "Чем больше вы убегаете от природы, тем больше она следует за вами, и если вы совсем не заботитесь о ней, она становится вашим рабом". Но всё это уже йогину не нужно.

И даже от последнего владения — тела — он готов отказаться ради Познания и служения Истине.

 

 


[1] См. об этом напр. Фромм Э. Иметь или быть. М., 1990, он же: Человек для себя. М., 1992, Гроф С. За пределами мозга.М. 1993 и др.

[2] Сен, А. Об этике и экономике. – М.:Наука, 1996. – С.37.

[3] Давно установлено, что верблюд появился здесь от неправильной передачи арамейского слова.

[4] Раджа-йога. СПБ, 1911.с.117-118.