Окно в мир или дыра в мир иллюзий?
"Не хлебом единым жив""> — человек всегда понимал. Только разные люди — по-разному. Пролетарий Вечного Города требовал "Хлеба и зрелищ!" Если добавить "и вещей", формула верна и ныне для расползающегося Мирового Города.
Человека хлебом не корми, дай ему зрелищ. Не только праздничных обрядов, мистерий на площади, пьес в театре, но и боя гладиаторов в цирке, мордобития на ринге, выезда Папы или короля, сожжения еретика, стриптиза в кабаке, свадьбы или пожара у соседа. Зрелища захватывают и увлекают.
По сути, сам Дух является зрителем роскошного зрелища природы, настолько захваченный представлением, что забывает и закабаляет себя. Такое сравнение ещё в далёкой древности применяло к мирозданию индийское мировоззрение — санкхья.
Но игра на жизненной сцене "не читки требует с актёра, а полной гибели всерьёз". Представления "Рамаяны", дионисийские игры, ряженье на Святки, карнавалы и Масленицу, представление страстей господних и средневековые мистерии требовали знания слов и ролей, творчества, сопереживания. Получали удовольствие, и, кроме того, чувство общности, просветлённость или очищающее страдание.
Додумались, что зрелища можно продавать. У первых профессиональных театров появилась касса. Когда-то по русским городам ходили раешники с предком диапроектора или телевизора — райком. Это был большой ящик с парой увеличительных стёкол для зрителей, внутри которого протягивалась лента с самодеятельными рисунками видов городов, знаменитых людей, интересных событий и забавных сценок под говорок хозяина:
А вот и я, развесёлый потешник,
Известный столичный раешник,
Со своею потешною панорамою:
Картинки верчу-поворачиваю
Публику обморачиваю,
Себе пятачки заколачиваю!
Но в такой ящик могло одновременно смотреть, ну, два-три человека. Кустарно. Братья Люмьеры в 1895 г. показали первый киносеанс. Появилась возможность копировать зрелища. Этот театр чёрно-белых, а потом и цветных теней на белой простыне завоевал мир, почти вытеснив театр "вживую". Но и зрительный зал стал мал. Чуть ли не следом появился будущий конкурент кинематографа.
Профессор Петербургского технологического института В. Л. Розинг в 1911 г. впервые осуществил в лаборатории передачу изображения на несколько метров посредством созданной им же за несколько лет до этого электронно-лучевой трубки. А ещё один наш соотечественник — В. К. Зворыкин в самом начале 30-х создал в США первую передающую электронную трубку и ряд устройств, которые сделали телевизоры доступными и для дома.
Первой передачей советского телевидения был репортаж об открытии XVIII съезда ВКП(б) — 1939 г. А перед самой второй мировой, едва "великий немой" обрёл голос и цвет, а кинотеатры стали чуть ли не храмами, в немногих пока квартирах появились первые телеприёмники с крошечными экранами, большими линзами и великими иллюзиями.
В лучшие времена телевизор был окном, распахнутым в мир. Первый человек в космосе и шаги по Луне, кинопутешествия и экзотические животные, "Огоньки", звёзды спорта и эстрады, фестивали и Олимпиады... Всё было новостью, всё было празднеством, всё было правдой. "По телевизору показывали" — стало для многих чуть ли не синонимом истины...
Когда появились первые" КВН"ы, ходили "смотреть телевизор" к немногим "богатеньким" обладателям. Программ было — одна, две, да и не с утра и до глубокой ночи. Долго не гоняли: боялись, что перегорит,
Теперь он — как хозяин дома, и зрелищами всех мастей
уже отвадил всех знакомых, друзей, соседей и гостей.
Мужчин прельстить умеет спортом, а женщин — драмами любви.
Всё — без отрыва от комфорта. Лишь просит: глаз не оторви.
Чай можешь попивать с вареньем, из человека, из творца
весь обратившись в слух и зренье, в жующего теле-тельца.
Подсчитано, что человек в таких городах как Москва и Петербург видит в день 15-20 тыс. лиц, не говоря уж о бесчисленных образах: зданий, машин, витрин, реклам... Всё это вынуждает сознание как-то отзываться, и оно стремится закрыться от непосильной нагрузки. Стандарты поведения, маска безразличия, холодная вежливость... И уединение ... за телевизором. Горожанин может жить годами, не зная своих соседей по лестничной площадке. Не странно ли: чем больше он теряет личностное своеобразие, тем больше стремится рассеяться? Рассеяться на образы, звуки, сюжеты.
Ох, Рассея моя, Рассея!
У семьи или у одиноко живущего может не быть хотя бы небольшой домашней библиотечки, холодильника, стиральной машины, но телевизор-то обязательно. Им развлекают сумасшедших в жёлтых домах, заключённых в тюрьмах. Нет его лишь у вымирающих бедных старушек, да у пропивших его вместе со своим достоянием и достоинством пьяниц. А ещё — у растущего числа непьющих чудаков. У вашего покорного слуги —в том числе.
Так чего же взялся писать о телевидении? А впрочем, телевизоры есть у знакомых, в конторах, магазинах, в машинах... довольно для того, чтобы составить общее впечатление. Может, лишь изредка смотрящий и может что-то увидеть.
То, что телевизор облучает, ухудшает зрение и слух — иногда вспоминают... Что пожирает время, уже не замечают. Отучает от тишины и уединения, отлучает от чтения, рассеивает внимание, делает неспособным к сосредоточению и пониманию... Обратная зависимость между временем, затрачиваемым на смотрение телевизора и умственным развитием давно установлена. Замечали? — более образованные много реже увлекаются телевизионными образами, чем люди с меньшим образованием. Кто безразборно и безропотно смотрит телевизор — не читает, тем более не пишет. И каждый, кто занимается умственным трудом, скорее всего, ощущал, что в том помещении, где смотрят телевизор, сосредотачиваться труднее, а мысль становится более поверхностной.
Если чтение требует умственной работы по перекодированию, переводу буквенных символов в образы, представления и смыслы, то телевизор загружает образы и слова сразу в подсознание.
Телевидение становится теловидением.
В англоязычных странах его называют "box for idiot" ("ящиком для идиота"), а в Индии для него создали особое слово durdarshan, что на санскрите одновременно значит "дальновидение" и (изумительно язвительно!) "дурновидение".
Средний американец ежедневно проводит у телевизора более шести часов. Это значит, что исключая время сна, туалета, работы, он занят этим всё несвободное время. Так у них.
А у нас как-то на вопрос корреспондента по поводу аварии с телевизионным кабелем "как вам без телевизора живётся?", одна милая девушка ответила: "Ужасно! Телевидение — наша жизнь".
Если это так, то это действительно ужасно.
Голубые обманы
Считают, что 70% воспринимаемого человек получает через зрение. Из оставшихся 30%, видимо, большую часть - посредством слуха. Значит, телевещание может занять почти всё восприятие. Но и большая часть внимания и энергии также тратится на зрение и слух. И большая часть заблуждений, лжи и обманов также проникает в ум через них же!
Большинство телепередач идёт в оскоплённой записи с уничтожением при монтаже всех неугодных (а для зрителя - многоговорящих): идей, жестов, мимики, оговорок и т.п. Между съёмкой и показом, между игрой актёров и зрительским отзывом - холод времени и пространства и всё большего равнодушия. Люди слушают певцов и группы, которые дрыгают и прыгают на экране, открывая рот под фонограмму, смотрят клипы, где важны уже не музыка, не слова, не голос, а "навороченность" спецэффектов. Даже прямой показ — искажение. Перед выступлением ведущих и даже просто выступающих гримируют. Одним отбором фактов, выбором ракурсов и монтажом можно представить ничтожество — гением, мыслителя — ковырятелем в носу.
Второстепенные политические новости, светские скандалы, секс-бомбы и популисты и пополизаторы, политиканы и шарлатаны представляются в нём гораздо и важнее действительно значимых событий и людей.
Телевидение времён застоя было плакатно-фальшивым, но старчески-нравственным. Телевидение времён демократии стало рекламно-фальшйвым и напористо-хамским. Бывшего строителя коммунизма преобразовывает в потребителя. Насаждает голубые надежды на светлое капиталистическое будущее. Создаёт голубую мечту о личном успехе за счёт неприличного рвачества. Голодных простаков насыщают запахами чужого банкета.
Как нас развлекают! Какие крутую чернуху и порнуху показывают! Какие шикарные лимузины, туалеты и пистолеты! Какие мощные мышцы, груди и попы! Какие долгие и нудные сериалы! По Сеньке и сомбреро.
Как-то раз я посчитал, сколько места занимают иностранные фильмы, передачи, реклама иностранных товаров или сюжеты о зарубежных странах и людях. Так вот: в иной день — до двух третей. По художественным фильмам ежедневное соотношение — 4 отечественных к 15 иностранным — вещь обычная. И ещё: для голливудских ужастиков или западных рок-концертов — вечернее выходное время, для наших фильмов - будничное и дневное, если, конечно, не об ужасах сталинизма.
Видать, "в этой стране" мало чего интересного.
Нет-нет, я не сторонник государственной цензуры. Но и не финансовой. Ни железных занавесов, но и не золотых. Тем паче — иллюзорных. И такой западной культуры, при которой на один фильм Феллини, Вайды, Куросавы, Сена приходится несколько месяцев триллеров, киллеров, чиллеров, дилеров и сексапилеров. Что подтверждает сформулированный некогда так называемый закон Старджона: 90% всего произведённого в литературе, кино и пр. — неизбежная дрянь. Но не говорит о том, что обязательно покупать и пичкать этим зрителей.
Каналы российского телевидения стали канализацией западного. И что значит, если для телеуправляющих так мало значит величие русской культуры и истории? Или среди них нет любящих русскую культуру? Или просто — недостаток культурных? Или недостаток русских?
Так что пора понять нашим предпринимателям, книгоиздателям, пишущей, поющей, снимающей братии, преподавателям и изобретателям: нынешнее телевидение — агент влияния их конкурентов.
Гпяделки скучные таращим и слушаем, разинув рот.
И если дальше так пойдёт — сыграет дух в стеклянный ящик.
Телевизионный ящик Пандоры
Нынешняя диктатура психоанализа на Западе привела к диктатуре следующей идеи: раз в основе человека лежат тёмные инстинкты, значит, агрессивность — присущее ему естественное состояние. А поэтому надо предоставить ему возможность пережить агрессию воображаемо, виртуально, так сказать. Это одно из убийственных для духа убеждений: что мысль — нечто недействительное по сравнению с телом.
И из стеклянного ларца выходят в мир цветные тени,
течёт-струится наважденье
по воле злого хитреца,
что составляет, как провизор,
в стеклянной колбе телевизора
психоделический бальзам
из многочисленных программ.
Мерзость во всё большей мере нужна для массовости и кассовости. Порок привлекателен.
Детишки активно поглощают детективы, парнишки и девчушки — порнушки.. Начинают пить, курить, сношаться, колоться в подражанье увиденномук в призрачном мире, а продолжают уже по привычке.
Если в дотелевизионное время преступления случались с некоторыми, а знали о них понаслышке немногие, то теперь посредством теле-телепатии и теле-телекинеза преступность проникает в каждый дом.
Тьма преступлений совершается теми, в чьём сознании поселяются супермены, суперзлодеи, роботы, чудовища, мерзкие твари и упыри...
По поговорке:"чем нажрёшься, тем и отрыгнёшься".
Но зато у нас — ух, какая демократия!
Раньше Запад был капиталистическим адом. Теперь вдруг там райские кущи. И Запад нас любит и наставляет, а нами любим настолько, что высказывать и защищать государственные интересы России считается чуть ли не преступлением против мирового сообщества. Ельцинская власть, — оказывается, демократическая. Одурение и ограбление народа приватизацией, расстрел танками парламента, фальсифицирование выборов, семейный бизнес при президенте, распределение власти и денег между березовскими, гусинскими, ходорковскими, местными баронами, баями и бандитами... Привечаемые телевидением политики так боятся патриотизма и употребления слова "русский", что предпочитают этот народ и эту страну оплачиваемо оплёвывать.
Телевидение стало подцензурно, номенклатурно, синекурно... Теперь идеология говорит не лозунгами, а эмоциями.
Миазмы политической кухни достают повсюду, особенно тех, кто, на свою беду, обладает политическим нюхом. Политика на телевидении, как всякая игра в одни ворота, вызывает теперь скучную тошноту и пальцы в пустом кармане невольно складываются в кукиш (а кем-то и в кулак).
И при таком раскладе лучше заниматься экологией.
Ещё в 50-е годы о защите природы не думали. Теперь во многих странах приняты жёсткие законы против загрязнения. Когда вырубают леса, когда небо превращают в сточную канаву, куда трубы сливают дымы, когда устраивают радиоактивные свалки, когда лужи мазута на воде и траве... люди против. Но человек живёт ещё и в мысленной среде. Когда вырубают целые пласты общественного мнения и истории, вываливают уйму грязи на противников, засыпают или загрязняют пошлостью и ложью народные истоки, истощают естественные чувства, когда происходит массовая интоксикация массовой информацией... утешают, что прогресс или рынок, мол, всё поставят на свои места. А где тогда место человеку разумному? Зачем Homo sapiens нужен?
В цивилизации какая-то есть гниль. Человек всё больше становится обслуживателем машин и машиной. Включая телевизор, видик или компьютер, переключается с одной программы на другую. Люди программируют программы, а программы программируют людей. Люди стремятся отключиться: кто - спиртным и наркотиками, кто - роковой музыкой. Кто кашпернулся, кто очумачился. Кто-то находит прибежище в примитивнейших по мировоззрению и практике, но жёстко управляемых сектах. Чтобы убежать из становящегося призрачным мира, прячутся в землянках, или идут в террористы или, как христианские сектанты в Америке, находят выход в массовых самоубийствах.
Ныне Сеть создаёт ещё более совершенные "виртуальности", которые все изощрённее будут поглощать в своё лоно.
И всё сильнее будет желание подлинности. И многие, сделав свои умозаключения, попытаются выпутаться из телесети. Сколько их сейчас — сотни тысяч, миллион? А ведь самосозерцательная составляющая культуры растёт не только в западном мире и будет занимать всё большее место, в первую очередь, среди интеллигенции.С кем останетесь?
Но вот три совета: не включать его просто по привычке, не смотреть часами, не оставлять его работающим, занимаясь другими делами. И ещё сказал бы я тележурналистам, хотя они вряд ли услышат.
Отсутствие любви и сострадания к обнищавшему и отупевшему народу и разваливающейся Родине — не преступление. Как и отсутствие вкуса. Как и отсутствие желания к возвышенному — тем более. Но без высокой цели и правды народ наш жить не может. Без этого Россия — не Россия. Не лукавьте ради выгоды. Не надо, дорвавшись до кормушки, угодливо гнуться перед денежным мешком: "чего изволите?" Пожалейте своих соотечественников, далёких и близких, — не превращайте в полных дураков. Пожалейте и себя. Обманы на нашей земле не проходят безвредно.
Марево существует, но сущности не имеет. Действует на человека, но недействительно. Несовременно, несвоевременно, но хотелось бы верить, что человек способен проникнуть за его завесу.
С помощью масс-медиа? Или вопреки ему?